Сватный Вторник — дело тонкое: с самого утра каждый дом незамужных девок своих готовит, бабки хлопочут, матери бледные. Скоро пойдут смотрины, каждая должна быть у калитки, одна страше другой. Ты тоже не стыдись и не мнись: намажь лицо золой, косу растрепи, кланяйся. Коли выберут тебя в Невесты, благо большое, танцуй и радуйся, рот в тряпицу укусывай, чтобы не плакать громко.
В воскресенье все здесь, все празднуют. Народу — тьма, провожай да радуйся! Чтоб Плетёный видел, что мы рады проводить его. А как он хрустит-то, будто зубами скрежещет! Дети хвостиками бегут, бабы хлопают: «Ай да высокий! Ай да страшный! Ох, и красавец какой получился!» — но глаза у всех стеклянные. А как пламя взовьется, ты стой, смотри, как оно ревет и его сжирает, — даже плача невесты изнутри соломы не слышно!
Плетёная Суббота — день долгий, мучительный. Весь люд на холме, работает, старики приговаривают: «Тяни сильней, чтоб не распался, а то распадётся — к дому твоему первым делом пойдёт». Плетёный растёт быстрее, чем руки успевают работать. Прутья стонут, кости щёлкают, солома шуршит: лепим его по себе, как можем, как умеем. Лозу тянут до крови, пальцы режут, но никто не жалуется: лучше кровь на пруте, чем кровь на пороге.
В Пяток всё стихает. С ночи на утро оставшиеся по селу кости молча собирают — собачьи, коровьи, людские, какие найдутся, и в дом несут. А когда солнце за холм уйдёт, весь люд ставни запирает и тушит свет — совсем, ни щели, ни искры, чтоб Плетёный не увидел, за костьми своими раньше времени не пришел. Сидят люди в полной тьме, только слышно, как косточки в мисках перекатывают, гадание костяное водят — кому судьбу узнать, кому беду отогнать, слова на них шепчут такие, что и корова бы сдохла от них. Кости подскажут: кому прятаться, а кому молиться.
В Четверг смех и игрища нужны, а не веселишься — заставят. Хватай, кричи, смейся до хрипоты! Бегут всей улицей, хватают, валят в землю, слёзы, сопли, кровь — всё в пыли перемешано, и никто не разбирает, где чья рука. А кто на земле останется — тот уж и лежит, пока не стихнет. Не ленись: если Плетёному скучно будет — сам развлечений искать начнёт.
Среда — мясная. Накорми жениха досыта, пока он еще из лозы да соломы! С каждого двора — хоть блюдечко, хоть чашка, чтоб жирно, чтоб красно. Режь гуся, потроши свинью, неси ему самое жирное, самое кровавое — сытый он будет тих и смиренен в ночь брачную. И смотри, забудь про белое, надень рдяное — алый платок, как язык огня, вышивку кровавую на рубахе. А то, не ровен час, присмотрится он к тебе вместо скотины.
В понедельник жди людей — ходоков с пустыми корзинами. Таков обычай наш: что в первый день отдашь, то в Плетёного вшьют.
Клади прядь волос, чтобы он тебя помнил; клади обрезки ногтей, чтобы он тебя не царапал; клади слезу в склянке, чтобы он тебя не тронул. Что отдашь — то навек его, что скроешь — он сам придет и заберет. Плачь горько, отдавай щедро.
Клади прядь волос, чтобы он тебя помнил; клади обрезки ногтей, чтобы он тебя не царапал; клади слезу в склянке, чтобы он тебя не тронул. Что отдашь — то навек его, что скроешь — он сам придет и заберет. Плачь горько, отдавай щедро.
